Негоже, когда родители переживают своих детей.
(Толкин, Властелин колец)

Дни тянулись пеленою тумана. Днём ей было ещё не так плохо. Домашние дела — дойти до кухни, отдохнуть, набрать воды, отдохнуть, зажечь газ отдохнуть, требовали много времени. Это отвлекало. Когда же делать было нечего, выручал телевизор, старенький, черно-белый, он с трудом ловил несколько каналов, но всё-таки был неплохой защитой от мыслей и воспоминаний. Ночью было хуже. Она страшно мёрзла. Постель, представлявшая груду несвежего белья — ей уже давно было невмоготу постирать что-то крупное — не согревала её. Иногда, когда была горячая вода, помогала грелка. Но грелка остывала, и ей приходилось отправляться в долгий путь на кухню и греть воду в чайнике. Зачастую, сил на это уже не оставалось и она дрожала под грудой дурно пахнувших покрывал в тщетных попытках заснуть. Наконец, ей удавалось провалиться в тёмное мутное забытье. Там её ждали сны. Каждый вечер она молила небо послать ей хотя бы сон без сновидений — на большее она уже не рассчитывала, но почти каждую ночь она видела кошмары. Яма с битумом, в которую она погружается, и липкая смола сжимает ей грудь, не давая вдохнуть. Сумрачный день у какой-то переправы. Злые лица людей, ждущих парома. Толпа шарахается к воде и выталкивает её в щель межу причалом и подходящим паромом. От этих снов она просыпалась с неистово колотящимся сердцем, судорожно пытаясь вдохнуть и понимая, что теперь не уснёт до рассвета. Остальное время ночи она проводила наедине со своими воспоминаниями и мутные слёзы стекали на её подушку. Лишь только окна начинали сереть, она с трудом выползала из постели и медленно шла на кухню, готовить свой очень не мудрёный завтрак.

Когда-то она любила вкусно поесть. Но время лишило её и этой радости. То ли с возрастом её вкусовые ощущения ослабли, как слабеют с возрастом все чувства, то ли вкус пищи изменился. Скорее всего, и то и другое. Однажды она купила банку сгущенного молока, столь любимого ею когда-то, ради чего ей несколько дней пришлось сидеть на одном хлебе. Приторная тягучая жидкость ничуть не напоминала тугую кремовую массу настоящей сгущёнки. За свою жизнь она пережила много ударов судьбы, по сравнению с которыми этот был мелочью. Но ей было так обидно, что остаток дня она тихо проплакала.

Так проходило время. Давно — вовремя и не вовремя ушли её родные, закончилось любимое дело и осталась только пыльная комната, полуслепой телевизор да единственная радость — цветок на окне. Печальные воспоминания о былом. Слёзы. Боль в натруженных ногах, сердце. Усталость. Холод. Зуд в давно не мытом теле. Старость. Судьба часто бывает очень злою...

В этот день всё изменилось. Потянуло теплом и в окна ударило первое по-настоящему весеннее Солнце. Впервые за долгое время ночь её прошла без кошмаров. Утром она не смогла вспомнить, что ей снилось, помня только радостное сияние, пронизывающее её сон. Она почувствовала себя столь хорошо, что решила выйти на улицу и пополнить свои скромные запасы. Во дворе солнечные лучи подхватили её и понесли сквозь туман обыденных дней ввысь, туда, где в вечном сиянии её встречали давно ушедшие муж и сын. Не было ни боли, ни страха, только радость возрождения в ином мире...

А здесь люди брезгливо обходили лежащую старуху, больше похожую на нелепый свёрток грязных тряпок. Никто не озаботился ни посмотреть, что с ней, ни просто позвонить в скорую.

© Ижогин Ян Валерьевич.
Посещений страницы 10648 | Страница создана 27 сентября 2006 года