Ад бывает разным. Чаще всего это не банальные котлы с ухмыляющимися и поддающими жар чертями, а что-то персональное, рассчитанное на конкретного клиента этого сакрального заведения. Для кого-то, к примеру, ад — это пустота, в которой он оставлен наедине со своей памятью и болью, для кого-то — переполненный автобус, бесконечно ползущий в пробке. Но в основе любого ада лежит скорее не боль, а желание выбраться и отчаяние от невозможности что-либо изменить…

Его ад представлял тесную комнатушку в обшарпанной ведомственной гостинице, в которую он попал с надеждой отдохнуть после шестичасовой тряски в скандинавском автобусе, совершенно не приспособленном ни к междугородным рейсам, ни к жаркому южному климату. В результате, уже в начале поездки из всех ощущений бытия осталась лишь боль, нудная, тупая боль в шее и столь неосуществимое желание прилечь и вытянуться.

Обстановка в комнате состояла из продавленной кровати, старого, чуть ли не советских лет, телевизора, и ЖАРЫ. Поначалу он не оценил всю прелесть этих деталей интерьера. Распаковав вещи и поплескав на себя из-под крана тёпловатой водой, пахнущей ржавым железом, он попробовал растянуться на кровати. Несмотря на то, что кровать была рассчитана на значительно более низкорослого пользователя, ему это почти удалось. Правда, ноги свисали, а задняя спинка неприятно в них врезалась, но, накрыв её свёрнутым одеялом, он избавился от этой проблемы и попытался уснуть. В этом он преуспел куда менее. Поворочавшись некоторое время, он открыл окно. В комнату ворвался ещё более (куда более?) раскалённый воздух улицы, свежая бензиновая вонь, громкое радостное «унца-унца» из бара внизу. Захлопнув окно, он опять прилёг, а шум превратился в ритмичный стук, проникающий и раскачивающий, как ему показалось, его мозг. Вскоре к нему прибавился ещё более неприятный звук — вкрадчивое зуденье комаров, невесть как (по вентиляции?) попавших в комнату. Он десятки раз пытался уснуть, ворочался, смотрел время на своём телефоне, но оно, казалось, остановилось. Наступило то жуткое ночное состояние, когда неимоверно хочется спать, но заснуть не удаётся. Наверное, примерно так сходят с ума.

Наконец, он не выдержал, включил свет и попробовал почитать, но строки плыли перед глазами, а в голове поселилась пульсирующая боль. Тогда он распахнул окно и достал сигарету, в надежде, что курево его успокоит. Он затянулся и задумался.

Эх, дубина, - клял он себя — сколько лет мотаешься по командировкам, а про такую вещь, как средство от комаров опять забыл. Да и вообще, сколько можно. В твоём возрасте уже пора ездить в спальных вагонах и жить в скольки-то звёздочных гостиницах, а не в таких «караван-сараях» для нищих командировочных… Да ведь ты, - с горечью подумал он -что таить, неудачник. Смотри сам. Работа? Там тобою затыкают самые неприятные, и, что немаловажно, не прибыльные дыры. Семья? Семьи нет и, скорее всего, уже не будет, четвёртый десяток уже скоро. Друзья? Собутыльники. Кто из них поможет тебе в беде? Да что там в беде, сколько раз они просто забывали о тебе?

Казалось, что мысли звучат в комнате, произносимые каким-то глухим, противным голосом, собираются в жаркий душащий ком. И, повинуясь внезапному импульсу, он швырнул сигарету в окно, вскочил и, зажмурившись, шагнул за нею навстречу далёкому, но стремительно приближающемуся асфальту улицы. Он почувствовал удар, тьму, следующую за ним, и свой крик.

Он подскочил, растерянный, непонимающий, что происходит, почему он ещё может дышать и двигаться. Подушка под его головой была мокра насквозь, а сердце судорожно трепыхалось где-то под горлом. Видимо ему, всё же удалось задремать. Он подошёл к умывальнику и долго с наслаждением плескал в лицо противной водой, так и не остывшей за ночь. За окном плескался мутный рассвет. Слава Богу, подумал он, ещё одна ночь позади…

© Ижогин Ян Валерьевич.
Посещений страницы 10820 | Страница создана 11 сентября 2006 года